Воробей Григорий был, конечно, самым обычным воробьем. Можно даже сказать, среднестатистическим. Крайним слева в предпоследнем ряду, сказал бы я, если бы воробьи ходили строем. Но воробьи летали в полнейшем беспорядке, а потому Григорий постоянно оказывался то справа, то слева, то в центре, а то и вовсе – в стороне. И последнее со временем стало происходить всё чаще.
читать дальшеНет, его не гнали и даже почти не обижали, просто было у этого воробья одно небольшое отличие от прочих воробьев. Дело в том, что воробей Григорий мечтал найти Сокровище. Настоящее, важное – не те яркие крышечки и блестящие монетки, которые любили подбирать его сородичи и, уж конечно, он не считал Сокровищем случайно найденные крошки. Нет, Григорию хотелось найти что-то, чего никому кроме него найти бы не удалось. Что-то совершенно необыкновенное. И однажды удача таки улыбнулась ему. В тот день стая кормилась на железнодорожной станции среди больших и шумных людей и ещё более больших и шумных поездов. Люди ходили, смеялись, злились, жевали булки и грызли семечки, самые добрые и самые неуклюжие из них делились своей пищей с умными и хитрыми (конечно же, с точки зрения воробьев)воробьями и парочкой надутых глупых (с точки зрения всё тех же воробьев) голубей. Поезда время от времени проносились, сотрясая землю, увозили с собой часть людей, заменяя их новыми, а под одной из платформ один маленький воробей снова искал своё Сокровище. Это было, он думал, хорошее место для сокровищ – здесь они могли бы прятаться от чужих жадных лап и крыльев, ожидая того единственного, кому были предназначены. В тот день Григорий испытывал особенное вдохновение. Он перебирал ржавые гайки, рылся в пакетах из под мороженого и сосредоточенно разгребал лапами окурки совершенно уверенный, что вот, настал тот день, когда он наконец-то исполнит свою мечту. Но мечта, почему-то, исполняться никак не желала. Поезда уже увезли почти всех людей, солнце устало прогревать землю и притихло, притихли даже сородичи Григория, а сам Григорий уже начал было подумывать, что ошибся, но вдруг увидел Его. Оно пряталось в самом дальнем углу, умело кутаясь в тени и пыльное марево. Оно стояло тут неимоверно давно и стены его убежища выглядели старыми и потрепанными. И, конечно, - Григорий был к этому готов – Оно пряталось за предметом, который никому не пришло бы в голову назвать Сокровищем. Никому, кроме того-кто-видит. Григорий видел. И хотя со стороны Его убежище выглядело обычной картонной коробкой, разрисованной голубыми цветами и тем, что люди называют буквами, он-то знал, что его поиски наконец-то увенчались успехом. Он вздохнул – успокоенно и счастливо – в первый раз с того времени, когда понял, что его ждут. Его ждали, а его не было, но теперь-то он есть, и его Сокровище никогда больше не останется в одиночестве. Нет, конечно, Его убежище никак нельзя разрушать! Ему будет холодно страшно, его найдут злые собаки, бесцеремонные люди или эти, наглые и высокомерные – Григория аж передернуло – кошки. Нет, Григорий никак не мог представить свое Сокровище в чужих лапах, а значит, пусть Оно прячется в своем домике, а он просто побудет рядом. Так лучше, так безопаснее, правда? Ему будет достаточно того, что Оно есть. Совершенно достаточно. Григорий собрался с духом и неохотно выглянул из-под платформы, чтобы увидеть, что его стая устраивается на ночлег. Тогда он вернулся, осторожно устроился рядом с шершавым и теплым картонным боком, за которым таилось его Сокровище, и, удовлетворенно прижавшись к нему щекой, закрыл глаза.
Так и повелось: каждый день, а иногда и чаще, к железнодорожной платформе прилетал маленький взъерошенный воробей. Зимой он прокапывал снежные ходы между поддерживающими столбами и всё равно ночевал под плитами, будто там хранилось нечто, что он никак не мог оставить в одиночестве. Рабочие узнавали его, улыбались ему каждый раз и кормили – ведь не так много нужно, чтобы прокормить одного маленького воробья. Они думали, что он потерял свою стаю, они его жалели. Они не знали, что этот воробей был совершенно счастлив, ведь он нашел то, что искал всю свою короткую воробьиную жизнь. И так ли уж важно, что та коробка на самом деле была пустой, если об этом никто и никогда не узнает.