Герцог наконец-то исполнил давнюю хотелку, и погулял по кладбищу, мимо которого обычно ездит. Там заросли, и дятел живет на сосне, и дорожки такие узкие, что можно пролезть только боком, и старые склепы, и ветер, и аллея, усыпанная палыми листьями. И это было ужасно атмосферно - бродить по огромному кладбищу в полной тишине, только лишь позвякивая бубенчиками с рюкзака.
И к одному из склепов вместе с лопатами почему-то прислонен витой, ужасно красивый крест, табличка на котором повествует латиницей о том, что он принадлежит Анне-Софи Кункерман, родившейся в Риге и скончавшейся в Казани в возрасте тридцати четырех лет в 1862 году. Почему-то я считал важным хоть кому-то об этом сообщить.
А потом мы с Сабиром пили кофе, и я читал кофейную книгу, а он - Хэмингуэя. При том, что сам я Хэмингуэя не читал.
Сабир вообще замечателен со всех сторон, просто я не сразу это осознал. Ненавязчив, самостоятелен, но всегда появляется, если нужен. Идеал, если подумать.