Нет, не лето в руках, а осень.
Посеребрена неба просинь -
Рассыпается струнным звоном.
Хочешь – следуй за диким гоном,
Хочешь – танца плети узоры:
Не избегнуть чужого взора,
Не укрыться у белой ели.
Так скачи, чтоб копыта пели!
Не поймать уже день вчерашний,
Бьются птицы над древней башней.
Алым пламенем вспыхнут листья,
Будет дым над дорогой виться,
В доме люди поют о лете.
Не спеши - не догонишь ветер
Не спеши - не погасишь пламя:
В том, что было, виновны сами.
В том, что будет, виновны тоже,
Но с отринувших спросят строже.

@темы: стихотворческое, страннофандомное, осень

---

Хороший город Виндхельм: во дворце у подножия трона лежит труп опального ярла и его же телохранителя, а пирующие победители через них перешагивают, в моём доме измазаны кровью стены, а в потайной комнате вообще капитальная расчлененка с окровавленными костями и темномагическим алтарем. Вот что значит скупать дома по дешевке. Но это ладно, а вот голая мертвая шлюха, которая несколько недель лежит на кладбище, начинает меня смущать.

@темы: Скайрим, флуд =="

---

Вот есть верующие, которые читают святые книжки, следуют им и радуются. Есть ещё атеисты, которые тоже, как правило, читают святые книжки, а потом читают не святые, но умные, и следуют уже им. Или не следуют, это их дело. А есть такие раздолбаи, как Герцог, который, в общем-то, верит в наличие великого демиурга, но!

по пунктам

а) Библии пишут люди и переписывают тоже, так что из слов Творца там осталось (если вообще осталось) разве что десяток заповедей.
б) Он не собирается делать "всем хорошо".
в) Войны и катаклизмы - это, наверное, весело, если наблюдать со стороны.
г) Для молитв не нужны специальные слова, места и картинки. Разве что для стандартной привязки.
д) Он есть или не есть вне зависимости от нашего мнения. Да, и посмертие от религиозности не зависит. Вот разве что каждый представляет себе блага и кары по-разному. Хочет христианин себе облачка и ангелов, так пусть будут, жалко что-ли.
е) Ему плевать на каждого из нас в частности. Сложно проникаться судьбой бабочек-однодневок, тем более, когда их СТОЛЬКО. Разве что случайно на глаза попадешься и приглянешься.
ж) Он создал всё. Ну, истоки заложил точно. Да-да, и зло тоже. Закон равновесия и далее по тексту.
з) За всё воздастся. Обязательно. Да, всё тот же закон. И посмертие никто не отменял.
и) Словами грехи не искупляются. Кто вообще сказал такую глупость?
к) Наука и религия ни разу не взаимоисключающие факторы. Если воспринимать создание мира не как махание волшебной палочкой, а как сложный научный процесс, то всё прекрасно складывается.
А вообще у нас странные отношения, да.

@темы: размышлизмы, бредофилософия

---

— Ну что тебе от меня надо?! — не выдержал Ученик. — В Багдаде ты мне улыбаешься на рынке, В Самарканде — улыбаешься, в Хорасане — улыбаешься… Что ты мне хочешь этим сказать?
— Да так, — хихикнула Смерть. — Смешной ты.

@темы: честно стырено

---

Алисьи сказки.

Часть 5 и 6
Бета: Птиц.

- Шорёк.

- Где?!

- Гы-гы.

- Убью паразита.

- Шорёк.

- Ага, как же. Ай! Что это?!

- Шорёк. Я предупреждал.

- Все равно убью.

Алиса проследила взглядом за исчезающим в траве пушистым хвостом. Что за зверь такой диковинный - шорёк - она не разглядела, но челюсти у самой щиколотки лязгнули столь значительно, когда она еле успела отдернуть ногу, что ни малейшего желания продолжить знакомство не осталось. Разве что в зоопарке. Из-за клеточки. Есть у них тут зоопарки?

- Есть у вас тут зоопарки?

- Неа. А слушай, хорошая идея! Надо бы подкинуть королеве.

- И сам станешь первым экспонатом.

- Тогда, когда ты возьмешь корону, я тебе напомню.

- И что изменится?

- Но-но, я тут не ради того стараюсь.

Песчаная коса, за которой, по словам Кота, жил Морж, на поверку оказалась гораздо длиннее, чем выглядела. Алиса топала по ней уже полчаса босиком, так как устала каждые две минуты вытряхивать из кроссовок насыпавшийся песок. Вообще эту часть путешествия можно было бы даже назвать приятной: солнышко грело, но не жарило, под ногами пересыпался тепленький песочек, а рядом шумело море. Все настроение портили два обстоятельства – Кот, который потащился за ней (в безопасном, впрочем, отдалении), заявив, что у него должностные обязанности и моральный долг, да мелкое лесное зверье, которое непонятно зачем периодически выскакивало из близлежащих травяных зарослей. А у кромки воды иногда виднелись какие-то интересные штуковины вроде огромных перламутровых раковин, причудливых, хоть и не совсем целых, бутылок или вовсе совершенно непонятных вещей. Девушка даже было рискнула приблизиться к одной из них – темно-синему шару цельного, на вид, стекла, - но стоило ей вспомнить про «мышеловку», и любопытство сразу уступило место подозрительности и злости. Кот, впрочем, сказал, что почти все подарки моря безопасны, но поверить ему девушка не смогла. Да и слишком настораживало это «почти».

- Ко-от.

-А?

- А здесь водятся драконы?

- Ну как тебе сказать, – он даже остановился. – Бармаглот у нас водится, местами тоже дракон. Виверны еще залетают, мелкие такие, кусачие. Крылья у них красивые, я как-то одному офицеру целую связку проспорил. А там, в море, морские змеи, только они ночные. Ну и нет у нас больше драконов. Станешь королевой, может, Страна тебе подарит. Хищных, охотничьих – свору. Хочешь?

- Не хочу!

- Ладно, – Кот аж поморщился, - будут розовые и травоядные.

- Зеленые.

- Зеленые?

- Драконы должны быть зеленые! Тем более раз уж они … ух ты!

- Та дам. Добро пожаловать и далее по тексту, – он насмешливо поклонился, нарочито церемонным жестом приглашая Алису пройти к совершенно удивительному домику, сложенному, судя по всему, из плавника. А посмотреть было на что: из причудливо обточенных волнами деревяшек на стенах хижины проступали совершенно немыслимые узоры. Прямо перед глазами, Алисы, к примеру, находился самый настоящий морской пейзаж с дельфинами, солнцем, вереницей длинноногих птиц в небе и даже медузами, лениво покачивающимися под самой поверхностью.

- Это … откуда? – восхищенно выдохнула девушка.

- Ты понимаешь, вообще-то Морж должен жить в море, но наш не очень-то любит воду. А вот вода его любит. Это ещё что, ты внутрь зайди! Там интересных штук ещё больше, – и Алиса в очередной раз делает шаг к новой двери.

…

- А еще там стеклянные шарики.

- Угу.

- И ракушки.

- Угу.

- И снежный шар. Зачем Моржу снежный шар?

- Угу.

- Эй, я задала вопрос!

- А?

- Чем ты вообще занят?!

- Думаю. О, бабочка!

- Если ты считаешь, что я … да она же огромная! У, чешуйки! На крыльях чешуйки, видел? Пуши-истая …

Пока Алиса радостно скакала вокруг очередного чуда, отличающегося, надо признать, немалой выдержкой, Кот стоял, прислонившись плечом к шершавому стволу, и размышлял. Размышлял в кои-то веки не абстрактно, философствуя, или мимолетом – по ситуации, а на вполне практичную и даже весьма животрепещущую тему. На самом деле, он ни разу до сих пор не водил Алис. Помогал мимоходом – бывало, мешал – тоже случалось, но вот так, чтобы с самого начала и до конца, под полную ответственность, как-то не пришлось. Да и не должно было, по сути, прийтись. Чеширский кот – клавиша справки в этой игре, забавная фишка, но никак не главгерой. Положено ли котам – в герои? По всему выходило, что не положено.

Алисы верили ему. Или не верили. Но ни одна из них не знала, что он отвечает на их вопросы не из доброты или природной шкодливости. Просто обязан отвечать. Врать или не врать, темнить или, наоборот, растолковывать каждый нюанс – его дело, но за свои подарки Страна всегда брала плату. Конечно, можно было попытаться вести свою игру, но тогда его могли счесть бесполезным. Сломавшимся. А сломанные игрушки быстро отправляют на полку. Фигуры, если умирали, то умирали, встретив свою Алису. По крайней мере, так случалось чаще всего. С котами – наоборот. Интересно, другой кот, он будет какой? Нынешний определенно не отказался бы на него посмотреть. А впрочем, кого здесь интересуют его желания.

- Ко-от! Ты меня слышишь? – Алиса однозначно вернулась вовремя.

- Что? Ты таки съела бедное насекомое и хочешь узнать, не ядовитое ли оно? Ядовитое.

- Что, правда?! А такая милая … эй! Я хотела спросить, почему ты никогда ни к кому не заходишь, вот.

- Это как – ни к кому?

- Ни к Гусенице, ни к Моржу. Всегда уходишь и бросаешь меня.

- К Шляпнику я заходил.

- И всё. К Королеве тоже не пойдешь? Типа вот тебе ворота, а дальше своими мозгами?

- Да какие тут мозги …

- Кот! Не уходи от темы.

- А то?

- Стукну.

- Не поймаешь. И вообще, это негуманно.

- А бросать бедных маленьких девочек на растерзание всяким злобным королевам – гуманно?

- Дык я не человек, мне можно. Кстати, маленьких девочек я ещё припомню.

- Так почему?

- Не положено. Ты же Алиса, это ваши – Алисьи – разговоры. Наедине со Сказкой и все такое.

- А-а , – Алиса снизу вверх покосилась на своего спутника. Не то чтобы ей было все понятно, но другого объяснения она, похоже, не дождется. И все-таки в этой странной сказке было безумно интересно. И даже, надо сказать, почти не страшно. Почему-то опасность здесь воспринималась чем-то совершенно ненастоящим, будто прочитанным в страшной, но все-таки придуманной книжке. Алиса любила книжки. Особенно приключенческие, в которых бумажным героям угрожали бумажные враги, и можно сопереживать всласть, а потом перелистнуть в начало – туда, где все еще живы, и удостовериться, что всё это было по-книжному безопасно. Эта страна чудес, в которой, умирая, просыпаешься, казалась такой же простой и ничуть не пугающей.

- Всё-таки хорошо, что здесь умирать не страшно, – сказала Алиса.

«Хорошо, что ты ещё в это веришь», - подумал Кот.

…

- … и все тут же радостно сбились с ног!

- Вот так прям взяли и сбились?

- Ага. Все вместе. На раз-два-три.

- Помолчи, ушастый, это мой рассказ! Кстати, о чем я?..

- Кто бы говорил: насчет ушастых.

- О коронации. Продолжай, мне же интересно!

Небо медленно, но верно приобретало чернильный оттенок, а они сидели у костра – Алиса, Кот и непонятно откуда взявшийся Заяц. Хотя почему непонятно – из кустов. Он вылез именно из кустов, торжествующе изрек «Ага!» и как-то незаметно затесался в компанию. Впрочем, Кот готов был простить и его болтовню, и его надоедливость только за то, что он принес еды. Их собственные припасы не то чтобы совсем кончились, но скоро обещали, так что неожиданное подкрепление было вполне кстати. Теперь можно было греться у огня, жмуриться, слушать привычную ерунду и время от времени вставлять ехидные реплики. Кот, конечно, тоже не бывал на коронации, но в разное время слышал от того же Зайца уже целых пять версий происходившего. Или больше. Так что теперь было сомнительно, бывал ли на коронации сам Заяц. А впрочем, Алису такие нюансы не интересовали – она с восторгом слушала и даже задавала вопросы, а самому рассказчику так редко попадались действительно благодарные слушатели, что он разливался соловьем и даже почти не путался в собственноручно придуманных фактах. В общем и целом, на маленькой лесной прогалине царила совершеннейшая идиллия.

- И Кролик такой серьезный-серьезный, и фанфары такие – ПЫЩ!

- Литавры.

- Ага. И мне подносят орден, на золоченой такой подушке, а я такой – «Не корысти ради!», а мне – «Ну что Вы! Это меньшее, чем мы можем Вас наградить!».

- А какой?

- Что какой?

- Орден, что же ещё! – Алиса даже подалась вперед от волнения.

- О, такая золоченая звезда с шестью лучами, и в середине Бармаглот нарисован, чтобы было ясно, что герою.

- А в прошлый раз лучей было восемь …

- Кот, помолчи! Заяц, а покажи, а?

- Э … понимаешь, хвастаться - оно как-то …

- А ты в образовательных целях. Фалеристика – она наука полезная, – Кот насмешливо приоткрыл один глаз.

- И зоология. Я, например, ни разу не видела Бармаглота. Ну покажи, ну что тебе, а?

- Как-нибудь потом, ладно? Его ещё надо найти, почистить …

- Ну хорошо, я потом напомню. Так что дальше-то было?

- Дальше? – сникший было Заяц тут же воспрял духом. - А. Дальше мне поставили кресло прямо рядом с троном, и Королева выходит такой царственный-царственный, в алом плаще, а Кролику подают ларец с короной.

- Красиво, – мечтательно вздохнула девушка. - А у меня будет …

- Тихо.

- Кот, ты …

- Тихо! – тут уже проникся даже Заяц. Проникся и прильнул к земле, сдернув туда же Алису, и на этом, собственно, его героическая деятельность закончилась. Неуверенно покосившись последовательно на Кота, на костер и снова на Кота он здраво рассудил, что огонь пока тушить необязательно, потому что, во-первых, боязно, а во-вторых, все остальные рассудили точно так же. И вполне вероятно, даже по тем же причинам, Зайцу было страшно.

Алисе тоже было страшно. Ожидательно так страшно, будто сейчас из кустов выскочит бука, выскажет им своё «Бу!» и тихо-мирно утопает обратно в кусты заниматься своими делами. Правда, лежать на холодной земле было совсем неудобно.

Коту страшно не было. Совсем. Коту было … странно. Тем странно, что вот сейчас как раз могло потребоваться уводить Алису с её «героем» в чащу, прятать их, путать следы, отвлекать – короче, заниматься тем, чем приличным котам заниматься никак не положено. Это нервировало гораздо больше потенциальной опасности, тем более что опасность была привычной, знакомой и даже практически родной. Кот обернулся, перестав изображать статую самому себе, и уронил куда-то в пустоту:

- Бармаглот, – и услышал, как Алиса ойкнула совершенно по-Сонечкиному. – Костер тушить, ложиться спать, с поляны никуда не бегать. Алиса за старшую, – и, помолчав, добавил: – Утром идите к Шляпнику, – он поднялся и, пригнувшись, нырнул в тот самый куст, который должен был служить обиталищем неведомой буки.

Вот теперь Алисе было действительно страшно.

…

Лес всё не кончался, что, в общем-то, было вполне предсказуемо: своего Бармаглота страна любила больше своего Кота. Последний вообще не исключал, что изначально Страна Чудес задумывалась как игровая площадка для любимой зверушки. Потом начались Алисы, фигуры, законы, без которых этот уголок реальности никогда бы этой реальностью не стал. И зайка Бармаглотик как-то неожиданно отошел на второй план. Вот только кем оно могло задумываться? Кроликом? А, ладно. Кто здесь, в конце концов, знает настоящего Кролика?!

Бармаглот охотился молча, выдавая себя лишь волной предвкушения и азарта, которую при всём желании не смог бы скрыть. Коту уже давно пришлось запомнить, что Бармаглоты, у которых имеются серьезные намерения, никак не шумят, ни обо что не спотыкаются и ничем не пахнут. Узнавать эти, несомненно, полезные факты пришлось опытным путем. Самый опасный хищник Страны вообще ревел и громыхал исключительно ради собственного удовольствия, да ещё, чтобы обозначить своё присутствие. Наверное, это очень весело, когда добыча знает, что её ждёт. Эта добыча знала и так. И ещё – она не была добычей.

…

- Я ничего не поняла, – сказала Алиса.

- Угу, – согласился с ней непривычно подавленный Заяц, отрешенно сворачивающий собственное одеяло.
Утро наступило всего полчаса назад, но с ранним подъемом не возникло ни малейших проблем: напротив, оба путешественника были рады, наконец, покинуть эту ставшую с определенного момента очень и очень неуютной прогалины. До сего момента их останавливали только распоряжения Кота.
И его же отсутствие.

- Я ничего не поняла. Почему он не пошел сюда, если видел костер?

- Кот ушел, и он ушел. За Котом.

- Типа он вкуснее? – Алиса поёжилась. – Он его съест, да?

- Нет. Пожуёт и выплюнет.

- Я, между прочим, серьёзно! Это не шутки!

- А я не шучу, – её собеседник подозрительно равнодушно пожал плечами. - Меня вот не выплюнет. И тебя не выплюнет. И никого не выплюнет. А его – пожалуйста.

- Значит, они на самом деле друзья, но никто не должен об этом знать, потому что тогда Королева их найдёт и убьёт Бармаглота, правда? – Девушка обрадовано подскочила, но наткнулась на удивлённый взгляд.

- Круто придумано, – с уважительными интонациями знатока протянул обладатель взгляда. – Но неправильно. Бармаглоту все четыре королевские колоды на раз порезвиться. Просто вот где он возьмёт себе ещё кота? Коты они, знаешь, разные бывают. Предыдущий Бармаглоту не нравился и пред-предыдущий, наверное, тоже, а следующий неизвестно какой придёт. Явится какая-нибудь домашняя кошечка, какая уж тогда будет охота.

- Кошки-мышки, значит.

- Кошки-кошки! Наш Кот, знаешь ли, тоже не травоядный! – обиделся за отечество Заяц. – И пошли скорее, у меня ещё на один ужин припасов не хватит, а на завтрак тем более. Хочешь познать прелести ночной Страны Чудес?

- Ну нет! – Алиса в последний раз оглядела полянку и вздохнула, соглашаясь. – Пошли.

И уже отойдя от злополучной полянки на пару десятков шагов, девушка в задумчивости остановилась.

- За-аяц.

- А?

- А не-Алисы, они куда-нибудь возвращаются?

- Не знаю …

…

А не-Алисы, они куда-нибудь возвращаются? Примерно такой не слишком уместный в данной ситуации вопрос посетил Кота, сидящего на ветке точнёхонько над нарезающим круги Бармаглотом. К счастью, возможности пробиться сквозь переплетение ветвей у зверушки не имелось, зато имелись мозги. И эти мозги подсказывали, что выкуривать «птичку» нужно неким оригинальным методом, ибо простой вариант подгрызания ствола был нежелателен по двум причинам: во-первых, добыча могла подождать, пока хищник увлечется и позорно сбежать, а во-вторых, упавшее дерево могло или сделать игрушку ещё более недоступной в случае удачного падения или вовсе убить в случае, соответственно, неудачного. А Бармаглот свою игрушку любил. Несколько странной, правда, любовью.

У Кота мозги имелись тоже. Именно поэтому он не так давно отринул идею пометаться по окрестным кустам, пока Бармаглотику не надоест играть в догонялки, и теперь восседал над поляной, являя собой головоломку для незадачливого хищника и философски рассуждая на отвлеченные темы. Отвлеченные потому, что смерть в объятьях Бармаглота не грозила, пока он сохранял за собой не слишком почетный, но, несомненно, удобный статус любимой игрушки, а философски, ибо по всему выходило, что ответа на вопрос нет. Единственным, кто мог просветить любопытствующего на предмет судеб прошлых котов был Кролик, но его нужно было для начала поймать, потом убедить, что сведения действительно нужны, а потом убедиться самому, что то, что тебе сказали – правда. А Кролик врал часто. Причем, в отличие от своего дальнего, как говорили, родственника, врал не только вдохновенно, но ещё и убедительно – так, что в его словах никак нельзя было усомниться. Не усомниться, впрочем, тоже, ибо, как уже говорилось, Кролик врал часто. Поговаривали, что это у них семейное.

Внизу тем временем развивалась бурная деятельность: Бармаглот уже повалил в качестве теста пару деревьев потоньше, потыкал в кроны обоих лапой, убедился, что до недр никак не достать и теперь доламывал прочие стволы, освобождая себе пространство для взлета. Если бы он умел плеваться огнем, то, наверняка, что-нибудь бы уже горело, тоже, разумеется, в качестве теста. Кот, решивший, что поразмыслить можно будет и потом на досуге, понаблюдал немного за увлеченно растаскивающим получившиеся бревна хищником, выпрямился на своей ветке в полный рост и исчез. Появившись на самом краю поляны, он не глядя отмахнулся от чешуйчатой лапы, постаравшись поглубже полоснуть когтями и исчез снова, чтобы оказаться на очередном дереве и метнуться вглубь леса. Игра в догонялки продолжалась.

@темы: Алисье, тексты

---

Не к одним боям посох волоха,
Не к одной войне руки знахаря.
Ловит лисья шерсть искр сполохи,
Отгорит душа пеплом, прахом ли.

Льнет к ноге тропа, в листьях сталь ножей:
Не ходи по ней – не воротишься.
Ждет давно алтарь крови волошьей:
«Не тому, дурак, богу молишься».

Позовут тебя лисы осени,
Пригласят в свою стаю рыжую.
Грива стрижена, ноги босые –
Так пляши, дурак.

Может, выживешь.

@темы: стихотворческое, страннофандомное

---

Очередная странная сказка.

Воробей Григорий был, конечно, самым обычным воробьем. Можно даже сказать, среднестатистическим. Крайним слева в предпоследнем ряду, сказал бы я, если бы воробьи ходили строем. Но воробьи летали в полнейшем беспорядке, а потому Григорий постоянно оказывался то справа, то слева, то в центре, а то и вовсе – в стороне. И последнее со временем стало происходить всё чаще. Нет, его не гнали и даже почти не обижали, просто было у этого воробья одно небольшое отличие от прочих воробьев. Дело в том, что воробей Григорий мечтал найти Сокровище. Настоящее, важное – не те яркие крышечки и блестящие монетки, которые любили подбирать его сородичи и, уж конечно, он не считал Сокровищем случайно найденные крошки. Нет, Григорию хотелось найти что-то, чего никому кроме него найти бы не удалось. Что-то совершенно необыкновенное. И однажды удача таки улыбнулась ему. В тот день стая кормилась на железнодорожной станции среди больших и шумных людей и ещё более больших и шумных поездов. Люди ходили, смеялись, злились, жевали булки и грызли семечки, самые добрые и самые неуклюжие из них делились своей пищей с умными и хитрыми (конечно же, с точки зрения воробьев)воробьями и парочкой надутых глупых (с точки зрения всё тех же воробьев) голубей. Поезда время от времени проносились, сотрясая землю, увозили с собой часть людей, заменяя их новыми, а под одной из платформ один маленький воробей снова искал своё Сокровище. Это было, он думал, хорошее место для сокровищ – здесь они могли бы прятаться от чужих жадных лап и крыльев, ожидая того единственного, кому были предназначены. В тот день Григорий испытывал особенное вдохновение. Он перебирал ржавые гайки, рылся в пакетах из под мороженого и сосредоточенно разгребал лапами окурки совершенно уверенный, что вот, настал тот день, когда он наконец-то исполнит свою мечту. Но мечта, почему-то, исполняться никак не желала. Поезда уже увезли почти всех людей, солнце устало прогревать землю и притихло, притихли даже сородичи Григория, а сам Григорий уже начал было подумывать, что ошибся, но вдруг увидел Его. Оно пряталось в самом дальнем углу, умело кутаясь в тени и пыльное марево. Оно стояло тут неимоверно давно и стены его убежища выглядели старыми и потрепанными. И, конечно, - Григорий был к этому готов – Оно пряталось за предметом, который никому не пришло бы в голову назвать Сокровищем. Никому, кроме того-кто-видит. Григорий видел. И хотя со стороны Его убежище выглядело обычной картонной коробкой, разрисованной голубыми цветами и тем, что люди называют буквами, он-то знал, что его поиски наконец-то увенчались успехом. Он вздохнул – успокоенно и счастливо – в первый раз с того времени, когда понял, что его ждут. Его ждали, а его не было, но теперь-то он есть, и его Сокровище никогда больше не останется в одиночестве. Нет, конечно, Его убежище никак нельзя разрушать! Ему будет холодно страшно, его найдут злые собаки, бесцеремонные люди или эти, наглые и высокомерные – Григория аж передернуло – кошки. Нет, Григорий никак не мог представить свое Сокровище в чужих лапах, а значит, пусть Оно прячется в своем домике, а он просто побудет рядом. Так лучше, так безопаснее, правда? Ему будет достаточно того, что Оно есть. Совершенно достаточно. Григорий собрался с духом и неохотно выглянул из-под платформы, чтобы увидеть, что его стая устраивается на ночлег. Тогда он вернулся, осторожно устроился рядом с шершавым и теплым картонным боком, за которым таилось его Сокровище, и, удовлетворенно прижавшись к нему щекой, закрыл глаза.

Так и повелось: каждый день, а иногда и чаще, к железнодорожной платформе прилетал маленький взъерошенный воробей. Зимой он прокапывал снежные ходы между поддерживающими столбами и всё равно ночевал под плитами, будто там хранилось нечто, что он никак не мог оставить в одиночестве. Рабочие узнавали его, улыбались ему каждый раз и кормили – ведь не так много нужно, чтобы прокормить одного маленького воробья. Они думали, что он потерял свою стаю, они его жалели. Они не знали, что этот воробей был совершенно счастлив, ведь он нашел то, что искал всю свою короткую воробьиную жизнь. И так ли уж важно, что та коробка на самом деле была пустой, если об этом никто и никогда не узнает.

@темы: тексты, Сказки

---

Герцог делает куклы, чтобы их трогать. Когда в твоих руках миниатюрное человеческое тело, которое ты понемногу совершенствуешь, это круто. Вот.

@темы: флуд =="

---

Научите Герцога рисовать. Научите его писать. Научите его работать с пластикой. А я сказал, научите! А то он свернется в клубок и сдохнет от зависти. Той самой, которую до сих пор считает своим положительным качеством.

@темы: флуд =="

---

Третья девушка, да. Герцог продолжает развлекаться.

@темы: типажи, рисунки

---

По непонятной Герцогу причине в современном обществе сложилось такое мнение, что одиночество равняется слабости. Даже не одиночество - интроверсия, но я бы не хотел использовать это определение просто потому, что именно оно-то большинству и незнакомо. Если ты не социально активен - ты убог, если ты не признаешь общепоппулярные ценности (социальные в том числе) - ты не способен их достичь. То есть человек, не стремящийся к социуму, на их взгляд к этому самому социуму таки стремится, мечтая о всяких эмоциональных плюшках, но, не желая признавать свою убогость, нарекает себя социопатом/одиночкой/мизантропом(нужное подчеркнуть). И твое одиночество становится сродни болезни, когда добрые сочувствуют, а злые злорадствуют, не понимая, что тебя, собственно, всё устраивает. Ты не хикка и не истерик, чтобы бояться общения, и у тебя есть маленький уютненький круг близких тебе людей, которого тебе вполне достаточно. А таскать за собой толпу знакомых ужасно тяжело эмоционально - я пробовал. В итоге складывается полное взаимопонимание - они начинают раздражать меня, а я, соответственно, начинаю их распугивать. Как правило, язвительностью. Ровно до тех пор, пока не появляется возможность свалить в свою уютненькую норку осознавать потерю желания проводить подобные эксперименты. Ей богу, я скоро начну носить на шее табличку на манер "Интроверта не трогать, начнет кусаться".
P.S. Разумеется, нельзя забывать о толпах подростков на волнах повальной моды. Не зря ведь развелось в интернетах столько хиккикомори. Но эти, я думаю, сами перебесятся.

@темы: размышлизмы, злое

---

Либо Конзен палится в одном из перерождений, либо Гоку на старости лет решил писать фанфики.

"Лик парня, да весь его образ словно сошел с картин Возрождения художников Рафаэля, Леонардо да Винчи, то самое солнце, ударившее Тиль в глаза, оказалось золотыми, длинными локонами красавца, тяжелыми, крупными, свивающимися на концах в тяжелые толстые КОЛЬЦА. Невозможно было не признать, что они были невообразимо мягкими. На лоб ниспадала небольшая такая же челка, а власы цвета Солнца по – прежнему завораживали кажется ЛЮБОГО.Тонкие, но выразительные брови немного хмурились, голубые глаза смотрели на Тиль строго, но по – доброму. Ресницы парня были русыми и пушистыми, почти как у девушки. Сами черты лица собеседника Тиль были словно вырезаны из кости талантливым мастером. "

@темы: честно стырено

---

Вот кто-нибудь знает, от чего можно отковырять бубенчик? Обычный металлический бубенчик? В швейных нет, изредка попадаются на новогодних игрушках, но даже там не звенят.

@темы: флуд =="

---

Это называется "лень красить". Но мне нравится.
P.S. Да, это вторая сфотографированная Герцогом девушка.

@темы: типажи, рисунки

---

А 90 процентов процесса создания куклы занимает паника. "А-а-а! Как я это буду делать?! А-а-а! У меня ничего не получится! О, проволока!" А если учесть, что у меня пока что каждая кукла - апгрейд технологии, каждый раз как первый. Рромантика.

@темы: флуд =="

---

"У моего друга на телефоне куча снимков незнакомых девушек. Он не маньяк, просто у него очень плохое зрение, а камера хорошая. Он приближает,фотографирует и определяет,подходить знакомиться или нет))))"
У меня тоже куча. Я таки маньяк?

@темы: флуд =="

---

Ага. Хотя я считал себя местами алхимиком. И да, это точно по Панкеевой.

Ты — Воин-Бард
Ты мирно творишь прекрасное, гоняя по пересечённой местности свою необратимо съехавшую бардовскую крышу. И в один далеко не прекрасный день на твой порог является война. Ты её не звал, но и она тебя не спрашивала. Ты берёшь арбалет (автомат, пулемёт, плазмотрон) и… военные песни – это прекрасно и даже необходимо, но вот ты сам… дар барда – Огонь – велит отдавать себя всего и сразу и жить нараспашку. Ярость воина предполагает наличие врождённой брони, иначе какой же ты живой танк? Тебе бы сидеть с твоими песнями за надёжными стенами крепости, но ты ж не усидишь – ты полезешь туда, где дерутся. Без брони полезешь, да. Потом тебя вынесут. Если повезёт – целиком, если не очень – по частям и после соберут. Но может ведь и совсем не повезти. Так что, береги себя, ладно? Миру нужны твои песни.
Пройти тест

@темы: тесты

---

Пытать ворд в четыре утра определенно вредно.

Пыль

Пыль. Дорога – даже не дорога, тропа – петляет между рядами однообразных серых строений. Окраина. Тишина. Утро. Дворы пусты, и даже бродячие собаки ещё отсиживаются в своих норах, а птицы, если и присутствуют, никак это самое свое присутствие не обозначают, будто бы не желая нарушать впечатление. Вдоль обочины не спеша бредут двое. Невысокая светловолосая девушка неуютно ежится, кутаясь в полы слишком большой для нее куртки, вероятно, с чужого плеча, и, щурясь, разглядывает скучный пейзаж. Её спутник, которого она аккуратно ведет за руку, напротив, держит голову неестественно прямо и смотрит исключительно прямо перед собой – его невидящий взгляд не имеет ровным счетом никакого выражения. Слепой?
- Как ты думаешь, здесь есть гостиница? – Голос девушки звучит задумчиво.
- Понятия не имею. – Ведомый привычным жестом поправляет болтающийся за плечами гитарный чехол. Луч чудом пробившегося сквозь тонкую дымную облачную пелену солнца мимоходом золотит прядь его волос – то ли грязных, то ли серых, то ли вообще седых. В своей мятой рубахе и завернутых до колена темных брюках этот человек вообще выглядит довольно неряшливо, на что обращает внимание и его спутница.
- Кстати, еще несколько дней, и тебя попросту не пустят ни в одно привычное заведение.
- Это такой стиль.
- Ага. Я посмотрю, как ты будешь объяснять про стиль доблестным служителям правопорядка.
- Как-нибудь объясню, я обаятельный. – И он улыбается, что при его неподвижном взгляде смотрится весьма жутковато.
- Только не так, пожалуйста. А то нас с тобой отправят даже не в тюрьму, а прямым ходом в психушку. Пожизненно.
- А что, провести жизнь в одной палате с красивой девушкой я бы не отказался.
- Откуда тебе знать, что я красивая? Ты кроме моей ладони ничего и не трогал.
- А я оптимист.
И они опять замолкают, продолжая отмерять шагами пыльное дорожное полотно. Ровно до тех пор, пока слепой не задевает носком ботинка об еле заметную кочку, которой ему, тем не менее, хватает.
- !!!
- Ой! Прости!
- Не упал. Да, кстати, я тебя ещё за талию лапал. И за плечи.
- Ты споткнулся только ради того, чтобы мне это сообщить?
- Ну что ты, никакая женщина не стоит таких жертв. Так, к слову пришлось.
- Стукну.
- Бедного слепого калеку? Ты жестока.
- А ты подлый манипулятор. И в следующий раз не смей пугать людей.
- Да чем я их пугаю?!
- Будто не знаешь. – Девушка возмущенно фыркает. – Вдохновенная морда, нечеловеческий взгляд, песни твои дикие, пальцы в крови – и пошли-полетели слухи о нелюдях-вампирах-падших ангелах. Ты вообще в курсе, насколько у тебя светлые глаза?
- Светлые. И?
- И в полумраке радужки не видно. Психологический эффект на высоте, публика в экстазе.
- Ты преувеличиваешь.
- А ты врешь. Всё ты знаешь, тебе просто так больше нравится.
- Деньги платят? Платят. Какие претензии? Кстати, сколько у нас?
- Тысяч двенадцать, и я ещё отдельно отложила немножко.
- Вот. И кровь была всего один раз.
- Спасибо, мне хватило.
- Таков мой гордый жребий!
- Если ты сейчас встанешь в позу, ты свалишься вон в ту яму.
- Какую яму? – Слепой начинает обеспокоенно оглядываться, ища несуществующую яму.
- Никакую. Пойдем. – Девушка упрямо тянет его за руку.
Молчание. Невидимые вороны поднимают грай в редких деревьях тянущегося по другую сторону дороги парка, усаженного редкой зеленью.
- Ты слышишь? – Слепой настороженно замирает.
- Что?
- Людей. Рановато, тебе не кажется?
- Давай просто пойдём быстрее. – Путники ускоряют шаг, но это не слишком помогает, и то ли из призаборных кустов, то ли из скрытой этими кустами дырки, выбираются два тела из тех, что водятся во многих дворах. Чужаков они замечают практически сразу и, переглянувшись и обменявшись ухмылками, бросаются наперерез.
- Кака-ая встре-еча. – Тощий прыщавый детина издевательски тянет слова, его товарищ издевательски же медленно достает из кармана кастет и надевает на руку. Левую. Слепой останавливается, понимая, что в любом случае не сможет убежать, лицо его приобретает жесткое выражение. Девушка панически цепляется за чужой рукав.
- Миледи, не соизволите ли скрасить одиночество двух весьма достойных господ. – Тощий насмешливо сгибает спину в поклоне, Слепой крепче стискивает зубы и пытается рукой задвинуть свою спутницу себе за спину, но та никак не желает двигаться с места. Его судорожные трепыхания вызывают гогот.
- Эт ты зря. – Говорит по-прежнему только один. – А ты, кстати, тоже ничего. – Он протягивает руку, собираясь фамильярно похлопать слепого по щеке, но тому как раз удается освободить руку, и, как только чужая ладонь прикасается к коже, она оказывается перехвачена, а через несколько секунд её хозяин уже корчится в пыли, пуская ртом кровавые пузыри и прижимая обе руки к брюху.
- Ты-ы… - Если бы слепой мог видеть налившееся кровью полное бешенства лицо второго нежданного встречного, он бы, без сомнения, испугался, но он только успел услышать чужое прерывистое дыхание и тяжелые шаги. Замах – слепой быстро и ловко отклоняется … не в ту сторону, и вот уже победитель спешит к распластавшемуся телу с намерением добавить, но случайно замечает неестественно темную кровь в спутанных волосах, захлебывается злобным рычанием и начинает отступать. Тощий тем временем успевает подняться, утереть губы, грязно выругаться и столкнуться спинами со вторым.
- Ты чего?! – Взгляд падает на тело, перебегает на расширенные от ужаса глаза девушки и останавливается на потерявшем всякую злобность лице товарища. – Ты … ты его … - Тощий тоже рефлекторно делает пару шагов назад, спотыкается, поворачивается и кидается неровным галопом куда-то в лабиринт дворов. Второй дергается пару раз и устремляется за ним, не останавливаясь даже подобрать оброненный кастет. Становится тихо.
Проходит время. Девушка всхлипывает и осторожно приближается к лежащему, который так и не пошевелился с момента падения, крови под его головой становится все больше. Она присаживается рядом и судорожно пытается нащупать пульс сначала на руке, потом на шее, хотя, собственно, все уже ясно. Убедившись, что её спутник мертв, она всхлипывает ещё отчаяннее и замирает в нелепой позе, даже не пытаясь утирать бегущие слезы.
Проходит около получаса. Невысокая светловолосая девушка в последний раз склоняется над трупом, осторожно стягивает с его плеча ремень гитарного чехла и забрасывает себе за спину, бережно поправляет непонятного цвета волосы, поднимается и медленно бредет по петляющей между однообразными серыми зданиями дороге. В обратную сторону. Окраина. Тишина. Утро.

@темы: тексты, Обрывки ожерелий

---

Наверное, Герцог чего-то не понимает в этой жизни. Хорошо, можно не разбираться в оружии и не задумываться о том, что рост тоже вполне себе важная характеристика, но, блин, физику-то за что? Даже если всучить шестилетке некие суперсилы, которые позволят ему удержать тяжелый боевой двуручник, неужели не ясно, что это не поможет, ибо оружие его нафиг ПЕРЕВЕСИТ. Ну и маневрировать такой бандурой тоже проблематично, знаете ли.
Я прощаю подобное аниме, так как стиль, жанр и далее по тексту. Но как же действуют на нервы разнообразные неграмотные авторы. А ведь с первого взгляда хороший был фанфик, и даже то, что резиденция вампиров называлась "Резиденция вампиров" со зловещей цифрой "13" в конце, не так уж бросалось в глаза. А получился банальный Марти Сью. Пойду чаю выпью.

Впечатления по мере прочтения. Ужас и паника.

Чуть позже: Нет, ну какой может быть профессионализм, когда ты по пояс своему противнику? Не, дать по ногам и добить по кумполу можно, но долгий бой?! Это как - меч над головой что-ли держать?! И вес же нужен, блин! " Ты лучший противник из тех, с которыми мне приходилось встречаться. " Лучший! Ребенок! Сопляк, не участвовавший ни в одном серьезном бою! И это - ЭТО - говорит взрослый успешный наемник! Или у них такие хреновые наемники, или автору нужно учить мат-часть. А Герцогу нужно прекратить читать этот гребаный фанфик.

Еще позже: Полуэльф. Ага. В поттериане. Там наверняка имелись в виду альвы, но Я ЖЕ ЭТО ПРЕДСТАВИЛ. Убейте кто-нибудь Герцога, пока он не сдох сам от ржача с оттенком паники.

Еще позже: "глаза цвета Авада Кедавра" Да, я наконец-то увидел это живьем! Жизнь прожита не зря. Эх, как же любят хрупким и нежным вьюношам давать в руки двухметровые тесаки. Надо понимать, для контраста.

Позже: Эльфы слабее вампиров? Эльфы? Перворожденные хуже модифицированных людишек? Или там все-таки говорится про маленьких ушастых Добби? Я в сомнениях. И ладно бы физическая сила, но там ведь про выносливость.

Позже: Хорошо. А теперь объясните мне, как двуногий может обучать фехтованию кентавра. То есть фактически пеший всадника. А пешему до кучи девять лет. Герцог мазохист, если все еще читает это.

@темы: злое, флуд =="

---

Меня уже тошнит от чая. Первый раз за всю жизнь, ей богу. Пять чашек ... или шесть, не помню. Или больше. Что я, будто считаю. А чашка пол-литра. И хочется еще. Спать надо, во сне не хочется.

@темы: флуд =="